Одновременно с неутомимой практической деятельно Пирогов разрабатывал вопросы военно-полевой хирургии и достиг таких больших результатов, что его труды стали известны не только во всей России, но и далеко за ее пределами. Пирогов создал свою школу в области военно-полевой хирургии и был одним из крупнейших авторитетов в этой области в Европе.
Наряду с вопросами медицины Пирогова волновали так вопросы воспитания и народного просвещения. В 1856 году он был назначен попечителем Одесского учебного округа, где ввёл много преобразований. Его интересовали и школы, и университеты, и специальные учебные заведения.
В 1861 году в результате доносов и жалоб Пирогов был уволен по указу Александра II.
Ушинский писал о Пирогове: "К счастью для человечества есть и всегда будут люди, подобные Пирогову, которые внесут в дело воспитания и образования молодого поколения живительную силу своего могучего и до глубины искреннего духа".
Через год Пирогов был снова направлен за границу для руководства подготовкой молодых профессоров. Между прочим, во время этой поездки он оказал медицинскую помощь Гарибальди.
В 1866 году Пирогов был уволен в отставку, а профессорская группа, которой он руководил, была расформирована.
После этого Пирогов занялся врачебной деятельностью, организовав больницу в селе. Там он написал свой труд "Дневник старого врача".
Во время франко-прусской войны Пирогов выезжал в Германию и Эльзас, а во время восточной войны, по предложению общества Красного Креста, — в Болгарию для оказания хирургической помощи.
В мае 1881 года в научных кругах Москвы торжественно отмечался 50-летний юбилей научной и общественной деятельности Пирогова. Многие западноевропейские научные общества прислали ему адреса и звание почетного доктора.
На этом торжественном собрании яркая характеристика был дана Пирогову "Обществом любителей российской словесности" как "одному из благороднейших и наиболее сильных борцов за достоинство человеческой личности и нравственное величие свободной науки".
Настойчиво защищая необходимость развития науки распространения научных знаний, Пирогов неизменно подчеркивал их воспитательное значение.
Пирогов скончался несколько месяцев спустя после торжественного юбилея — 23 ноября 1881 года.
Наряду с вопросами медицины Пирогова волновали так вопросы воспитания и народного просвещения. В 1856 году он был назначен попечителем Одесского учебного округа, где ввёл много преобразований. Его интересовали и школы, и университеты, и специальные учебные заведения.
В 1861 году в результате доносов и жалоб Пирогов был уволен по указу Александра II.
Ушинский писал о Пирогове: "К счастью для человечества есть и всегда будут люди, подобные Пирогову, которые внесут в дело воспитания и образования молодого поколения живительную силу своего могучего и до глубины искреннего духа".
Через год Пирогов был снова направлен за границу для руководства подготовкой молодых профессоров. Между прочим, во время этой поездки он оказал медицинскую помощь Гарибальди.
В 1866 году Пирогов был уволен в отставку, а профессорская группа, которой он руководил, была расформирована.
После этого Пирогов занялся врачебной деятельностью, организовав больницу в селе. Там он написал свой труд "Дневник старого врача".
Во время франко-прусской войны Пирогов выезжал в Германию и Эльзас, а во время восточной войны, по предложению общества Красного Креста, — в Болгарию для оказания хирургической помощи.
В мае 1881 года в научных кругах Москвы торжественно отмечался 50-летний юбилей научной и общественной деятельности Пирогова. Многие западноевропейские научные общества прислали ему адреса и звание почетного доктора.
На этом торжественном собрании яркая характеристика был дана Пирогову "Обществом любителей российской словесности" как "одному из благороднейших и наиболее сильных борцов за достоинство человеческой личности и нравственное величие свободной науки".
Настойчиво защищая необходимость развития науки распространения научных знаний, Пирогов неизменно подчеркивал их воспитательное значение.
Пирогов скончался несколько месяцев спустя после торжественного юбилея — 23 ноября 1881 года.
Отдать дань великому врачу можно в его усадьбе в Виннице, где он обрёл последний приют. Тело его было забальзамировано, и кажется, первые шаги для этого врач предпринял ещё при жизни сам!
История болезни и смерти Н.И. Пирогова давно стала хрестоматийной деонтологической “ситуационной задачей” для студентов-медиков, которая иллюстрирует, как вести себя с больным, говорить или не говорить правду онкологическим больным и т.д. Но это не просто “ситуационная задача”, это одна из многочисленных загадок, которые сопровождали Н.И. Пирогова всю жизнь и даже после его смерти.
Обратимся к истории болезни Н.И. Пирогова, которую вел доктор С. Шкляревский (врач Киевского военного госпиталя). В начале 1881 г. Пирогов обратил внимание на боль и раздражение на слизистой твердого неба. Вскоре образовалась язвочка, но выделений не было. Больной перешел на молочную диету. Тем не менее язвочка увеличивалась. Попытки прикрывать ее кусочками бумаги, смазанной и пропитанной густым отваром льняного семени, не дали эффекта. Первыми консультантами были Н.В. Склифосовский и И.В. Бертенсон. 24 мая 1881 г. Н.В. Склифосовский установил наличие рака верхней челюсти и считал необходимым срочно оперировать больного. Трудно предположить, что Н.И. Пирогов, блестящий хирург, диагност, через руки которого прошли десятки онкологических больных, не мог сам поставить диагноз.
Известие о том, что у него злокачественная опухоль, повергло Николая Ивановича в тяжелейшую депрессию. Отказавшись от операции, он уезжает к своему ученику Т. Бильроту в Вену на консультацию в сопровождении его второй жены Александры Антоновны и личного врача С. Шкляревского. В Вене Т. Бильрот осмотрел больного, убедился в тяжелом диагнозе, однако понял, что операция невозможна из-за тяжелого морального и физического состояния больного, поэтому он “отверг диагноз”, поставленный российскими врачами. Этот обман “воскресил” Пирогова: “Ну, если Вы мне это говорите - то я успокаиваюсь”. Был назначен отвар льняного семени и полоскание рта раствором квасцов.
Николай Иванович вернулся домой успокоенный. Несмотря на прогрессирование болезни, убеждение, что это не рак, помогало ему жить, даже консультировать больных, участвовать в юбилейных торжествах, посвященных 70-летию со дня его рождения.
Последний год своей жизни Н.И. Пирогов жил в имении Вишня, где продолжал писать свой “дневник старого врача”. До последних дней он работал над рукописью. 22 октября 1881 г. Николай Иванович писал: “Ой, скорей, скорей! Худо, худо! Так, пожалуй, не успею и половины петербургской жизни описать”. Он не успел. Рукопись осталась незаконченной, последнее предложение великого ученого обрывалось на полуслове. Много загадок из жизни Н.И. Пирогова хранит эта рукопись. Одна из них связана со смертью и бальзамированием его тела.
Умер Н.И. Пирогов в 20 ч. 25 мин. 23 ноября 1881 г. По его желанию тело было забальзамировано. Бальзамирование проводил доктор Д.И. Выводцев из Петербургской медико-хирургической академии путем впрыскивания раствора тимола в сонную и бедренную артерии, без вскрытия черепной, брюшной и грудной полостей. Доктор Д.И. Выводцев не был новичком в деле бальзамирования. В 1870 г. он выпустил свою работу под названием “О бальзамировании вообще и о новейшем способе бальзамирования трупов без вскрытия полостей, посредством салициловой кислоты и тимола”, которая была практически единственной в России книгой по бальзамированию. Перед бальзамированием Д.И. Выводцев вырезал часть опухоли, занимавшей всю правую половину верхней челюсти и распространившейся по полости носа. Опухоль была исследована в Петербурге - у Н.И. Пирогова оказался характерный “роговой рак”.
Почему же Н.И. Пирогова позволили бальзамировать после смерти и его труп до сегодняшнего дня хранится в семейной усыпальнице в с. Вишня под Винницей (Украина)?
Обратимся к последним абзацам “Дневника старого врача”, написанным за несколько дней до смерти. Его дневник обрывается на воспоминаниях о первой жене Екатерине Дмитриевне (урожденной Березиной): “В первый раз я пожелал бессмертия - загробной жизни. Это сделала любовь. Захотелось, чтобы любовь была вечна - так она была сладка... Со временем я узнал по опыту, что не одна только любовь составляет причину желанию вечно жить.
Вера в бессмертие основана на чем-то еще более высшем, чем сама любовь. Теперь я верю, или, вернее, желаю в бессмертие не потому только, что любовью жизни за любовь мою - и истинную любовь - ко второй жене и детям (от первой нет, моя вера в бессмертие основана теперь на другом нравственном начале, на другом идеале”. На этом обрывается навсегда дневник Н.И. Пирогова. С мыслями о бессмертии уходит он из этой жизни.
Вопрос о бальзамировании своего тела возник, по-видимому, у Н.И. Пирогова не накануне своей смерти. К этому надо было подготовиться, т.к. способ бальзамирования был не прост и специалистов в России по бальзамированию было немного. Обратимся к истории.
По работам древнегреческого ученого Геродота (V в. до н.э. существовало много разных способов бальзамирования (для разных слоев населения). Самый дорогой включал в себя обязательное удаление мозга через полость носа посредством железного крючка, или вытягивающей жидкости. Второй способ включал в себя разрезание живота, удаление внутренностей, промывание пальмовым вином, заполнение полости живота порошком из битуминозной глины, извести, азотнокислого калия, углекислого, сернокислого и солянокислого натрия, смолы и кореньев, воск. Пальмовое вино, употребляемое у древних египтян для бальзамирования, приготовлялось из плодов финикового дерева. Весь процесс сопровождался ритуальными заклинаниями. Как например: “О ты, солнце, верховный властитель, и вы, о боги, дарующие людям жизнь, примите меня к себе и позвольте жить с вами!” Заканчивали бальзамирование погружением тела, брюшная полость которого была заполнена вышеуказанным составом, в сосуд с воском и смолой и в продолжении нескольких дней держали на слабом огне. После этого обрабатывали дубильными веществами, высушивали и обвивали бинтами, смоченными в танине, воске, смоле.
Древнеегипетские способы бальзамирования были записаны на папирусах, но постепенно о них забыли. В средневековье бальзамированием почти не пользовались, и вспомнили о нем в Европе в эпоху Возрождения. В Европе бальзамирование начинает завоевывать себе место в медицинской науке в конце XV в. для сохранения тел властвующих особ, для транспортировки с мест сражений, для анатомических музеев и т.д. (религиозный мотив отсутствует). Французские врачи употребляли murrhaceum: поваренная соль, квасцы, мирро, алоэ, уксус и др. Обязательным элементом европейского бальзамирования оставалось удаление внутренних органов - “потрошение”. Так бальзамировали тело Людовика XIII, Александра I. В 1835 г. итальянский врач Транчини вводит новый способ бальзамирования без вскрытия полостей с инъецированием крупных сосудов раствором мышьяка и киновари.
В 1845 г. для бальзамирования без вскрытия и удаления внутренних органов стали использовать хлористый цинк. В России этот метод очень быстро нашел себе применение. Профессор Грубер и Лесгафт бальзамировали тела императора Александра II и императрицы Марии Александровны.
Итак, Н.И. Пирогова бальзамировал доктор Д.И. Выводцев по своему новейшему способу, используя салициловую кислоту и тимол, глицерин, он инъецировал ими как крупные стволы, так и мелкие сосуды. Перед началом бальзамирования необходимо было вскрыть вены, чтобы вышла вся кровь. Без сомнения, бальзамирование могло быть эффективным, только если оно проведено вскоре после смерти. Следовательно, к бальзамированию Н.И. Пирогова готовились заранее. Бальзамирование проводил лучший специалист в России в этой области. Метод был самым эффективным. Но зачем? Перевозить тело никуда не требовалось, Н.И. Пирогов оставался в своем фамильном склепе. Походить на царствующие особы после смерти? Но тщеславие по воспоминаниям современников было чуждым Н.И. Пирогову. По словам консерватора при Анатомическом институте д-ра Эндрихипского, бальзамирование трупов богатых и знатных людей в Петербурге в 80-е гг. прошлого столетия было своего рода модой. С этим трудно согласиться. Похороны были довольно скромные. Единственное, что остается - это стремление к бессмертию. Можно предположить, что разгадка заключена в религиозно-философских взглядах Н.И. Пирогова.
Очень интересны религиозно-философские взгляды Н.И. Пирогова, его духовные искания и непростой путь к вере: “Я должен привести себя в ясность, насколько я материалист; эта кличка мне не по нутру...” “Я сделался , но не вдруг, как многие неофиты, и не без борьбы, верующим”. Религиозно-философские взгляды Н.И. Пирогова отражены в двух редакциях статьи “Вопросы жизни”, где он обращается к учению Иисуса Христа, призывает к борьбе с самим собой, со своей двойственностью, с противоречивостью внешнего и внутреннего человека. Что же заставило Пирогова отказаться от погребения и оставить свое тело на земле? Эта загадка Н.И. Пирогова будет долго еще не разгаданной.
Обратимся к истории болезни Н.И. Пирогова, которую вел доктор С. Шкляревский (врач Киевского военного госпиталя). В начале 1881 г. Пирогов обратил внимание на боль и раздражение на слизистой твердого неба. Вскоре образовалась язвочка, но выделений не было. Больной перешел на молочную диету. Тем не менее язвочка увеличивалась. Попытки прикрывать ее кусочками бумаги, смазанной и пропитанной густым отваром льняного семени, не дали эффекта. Первыми консультантами были Н.В. Склифосовский и И.В. Бертенсон. 24 мая 1881 г. Н.В. Склифосовский установил наличие рака верхней челюсти и считал необходимым срочно оперировать больного. Трудно предположить, что Н.И. Пирогов, блестящий хирург, диагност, через руки которого прошли десятки онкологических больных, не мог сам поставить диагноз.
Известие о том, что у него злокачественная опухоль, повергло Николая Ивановича в тяжелейшую депрессию. Отказавшись от операции, он уезжает к своему ученику Т. Бильроту в Вену на консультацию в сопровождении его второй жены Александры Антоновны и личного врача С. Шкляревского. В Вене Т. Бильрот осмотрел больного, убедился в тяжелом диагнозе, однако понял, что операция невозможна из-за тяжелого морального и физического состояния больного, поэтому он “отверг диагноз”, поставленный российскими врачами. Этот обман “воскресил” Пирогова: “Ну, если Вы мне это говорите - то я успокаиваюсь”. Был назначен отвар льняного семени и полоскание рта раствором квасцов.
Николай Иванович вернулся домой успокоенный. Несмотря на прогрессирование болезни, убеждение, что это не рак, помогало ему жить, даже консультировать больных, участвовать в юбилейных торжествах, посвященных 70-летию со дня его рождения.
Последний год своей жизни Н.И. Пирогов жил в имении Вишня, где продолжал писать свой “дневник старого врача”. До последних дней он работал над рукописью. 22 октября 1881 г. Николай Иванович писал: “Ой, скорей, скорей! Худо, худо! Так, пожалуй, не успею и половины петербургской жизни описать”. Он не успел. Рукопись осталась незаконченной, последнее предложение великого ученого обрывалось на полуслове. Много загадок из жизни Н.И. Пирогова хранит эта рукопись. Одна из них связана со смертью и бальзамированием его тела.
Умер Н.И. Пирогов в 20 ч. 25 мин. 23 ноября 1881 г. По его желанию тело было забальзамировано. Бальзамирование проводил доктор Д.И. Выводцев из Петербургской медико-хирургической академии путем впрыскивания раствора тимола в сонную и бедренную артерии, без вскрытия черепной, брюшной и грудной полостей. Доктор Д.И. Выводцев не был новичком в деле бальзамирования. В 1870 г. он выпустил свою работу под названием “О бальзамировании вообще и о новейшем способе бальзамирования трупов без вскрытия полостей, посредством салициловой кислоты и тимола”, которая была практически единственной в России книгой по бальзамированию. Перед бальзамированием Д.И. Выводцев вырезал часть опухоли, занимавшей всю правую половину верхней челюсти и распространившейся по полости носа. Опухоль была исследована в Петербурге - у Н.И. Пирогова оказался характерный “роговой рак”.
Почему же Н.И. Пирогова позволили бальзамировать после смерти и его труп до сегодняшнего дня хранится в семейной усыпальнице в с. Вишня под Винницей (Украина)?
Обратимся к последним абзацам “Дневника старого врача”, написанным за несколько дней до смерти. Его дневник обрывается на воспоминаниях о первой жене Екатерине Дмитриевне (урожденной Березиной): “В первый раз я пожелал бессмертия - загробной жизни. Это сделала любовь. Захотелось, чтобы любовь была вечна - так она была сладка... Со временем я узнал по опыту, что не одна только любовь составляет причину желанию вечно жить.
Вера в бессмертие основана на чем-то еще более высшем, чем сама любовь. Теперь я верю, или, вернее, желаю в бессмертие не потому только, что любовью жизни за любовь мою - и истинную любовь - ко второй жене и детям (от первой нет, моя вера в бессмертие основана теперь на другом нравственном начале, на другом идеале”. На этом обрывается навсегда дневник Н.И. Пирогова. С мыслями о бессмертии уходит он из этой жизни.
Вопрос о бальзамировании своего тела возник, по-видимому, у Н.И. Пирогова не накануне своей смерти. К этому надо было подготовиться, т.к. способ бальзамирования был не прост и специалистов в России по бальзамированию было немного. Обратимся к истории.
По работам древнегреческого ученого Геродота (V в. до н.э. существовало много разных способов бальзамирования (для разных слоев населения). Самый дорогой включал в себя обязательное удаление мозга через полость носа посредством железного крючка, или вытягивающей жидкости. Второй способ включал в себя разрезание живота, удаление внутренностей, промывание пальмовым вином, заполнение полости живота порошком из битуминозной глины, извести, азотнокислого калия, углекислого, сернокислого и солянокислого натрия, смолы и кореньев, воск. Пальмовое вино, употребляемое у древних египтян для бальзамирования, приготовлялось из плодов финикового дерева. Весь процесс сопровождался ритуальными заклинаниями. Как например: “О ты, солнце, верховный властитель, и вы, о боги, дарующие людям жизнь, примите меня к себе и позвольте жить с вами!” Заканчивали бальзамирование погружением тела, брюшная полость которого была заполнена вышеуказанным составом, в сосуд с воском и смолой и в продолжении нескольких дней держали на слабом огне. После этого обрабатывали дубильными веществами, высушивали и обвивали бинтами, смоченными в танине, воске, смоле.
Древнеегипетские способы бальзамирования были записаны на папирусах, но постепенно о них забыли. В средневековье бальзамированием почти не пользовались, и вспомнили о нем в Европе в эпоху Возрождения. В Европе бальзамирование начинает завоевывать себе место в медицинской науке в конце XV в. для сохранения тел властвующих особ, для транспортировки с мест сражений, для анатомических музеев и т.д. (религиозный мотив отсутствует). Французские врачи употребляли murrhaceum: поваренная соль, квасцы, мирро, алоэ, уксус и др. Обязательным элементом европейского бальзамирования оставалось удаление внутренних органов - “потрошение”. Так бальзамировали тело Людовика XIII, Александра I. В 1835 г. итальянский врач Транчини вводит новый способ бальзамирования без вскрытия полостей с инъецированием крупных сосудов раствором мышьяка и киновари.
В 1845 г. для бальзамирования без вскрытия и удаления внутренних органов стали использовать хлористый цинк. В России этот метод очень быстро нашел себе применение. Профессор Грубер и Лесгафт бальзамировали тела императора Александра II и императрицы Марии Александровны.
Итак, Н.И. Пирогова бальзамировал доктор Д.И. Выводцев по своему новейшему способу, используя салициловую кислоту и тимол, глицерин, он инъецировал ими как крупные стволы, так и мелкие сосуды. Перед началом бальзамирования необходимо было вскрыть вены, чтобы вышла вся кровь. Без сомнения, бальзамирование могло быть эффективным, только если оно проведено вскоре после смерти. Следовательно, к бальзамированию Н.И. Пирогова готовились заранее. Бальзамирование проводил лучший специалист в России в этой области. Метод был самым эффективным. Но зачем? Перевозить тело никуда не требовалось, Н.И. Пирогов оставался в своем фамильном склепе. Походить на царствующие особы после смерти? Но тщеславие по воспоминаниям современников было чуждым Н.И. Пирогову. По словам консерватора при Анатомическом институте д-ра Эндрихипского, бальзамирование трупов богатых и знатных людей в Петербурге в 80-е гг. прошлого столетия было своего рода модой. С этим трудно согласиться. Похороны были довольно скромные. Единственное, что остается - это стремление к бессмертию. Можно предположить, что разгадка заключена в религиозно-философских взглядах Н.И. Пирогова.
Очень интересны религиозно-философские взгляды Н.И. Пирогова, его духовные искания и непростой путь к вере: “Я должен привести себя в ясность, насколько я материалист; эта кличка мне не по нутру...” “Я сделался , но не вдруг, как многие неофиты, и не без борьбы, верующим”. Религиозно-философские взгляды Н.И. Пирогова отражены в двух редакциях статьи “Вопросы жизни”, где он обращается к учению Иисуса Христа, призывает к борьбе с самим собой, со своей двойственностью, с противоречивостью внешнего и внутреннего человека. Что же заставило Пирогова отказаться от погребения и оставить свое тело на земле? Эта загадка Н.И. Пирогова будет долго еще не разгаданной.
РАЗВИТИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ПИРОГОВА
Мировоззрение Пирогова вырабатывалось постепенно, в процессе
тяжелой внутренней борьбы. Он сам считает, что прошел сложный и совершенно особый путь.
Вырос Пирогов в благочестивой семье, но сколько-нибудь серьезного религиозного воспитания не получил. У родителей он
видел глубокое уважение ко всем Таинствам веры и не притворное внешнее богопочитание, но священный трепет, который наполнял при этом душу ребенка, шел не извне, а из глубины его души.
Он сам свидетельствует о том, что живое религиозное чувство было присуще ему с детства и без религии он жить не мог. В семье никто не читал Евангелие, никто не объяснял пытливому ребенку смысла литургии, Символа веры, заповедей, молитв. Тем не менее до поступления в университет он ежедневно молился с большим вниманием и сердечным умилением.
В Московском университете он столкнулся с вольнодумством и отсутствием серьезного умственного и нравственного развития.
Пирогов весь отдался изучению анатомии и хирургии. Через много лет в своих воспоминаниях он писал, что в тот период он был безжалостен к страданиям: "Любви к людям и милосердия у меня тогда не было. Утоление страданий совершается двумя путями — сочувствием и лечением. Врач-христианин обязан утолять страдания обоими путями".
В то время, когда Пирогов был студентом, эти понятия были
ему чужды, и окружающие говорили о нем, что он "закоренелый
эгоист, холоден и без сердца". Когда Пирогов приехал в Герма-
нию в 1833 году, он склонялся к грубому материализму. Преж-
няя вера не удовлетворяла его, потому что он не был знаком ни
с Евангелием, ни с Посланиями апостолов и не понимал подлинного Духа христианства.
В 25 лет Пирогов колебался между пантеизмом и атеизмом,
которые навязывались ему извне, и блуждал в безвыходном хаосе.
В университете в то время господствовало мировоззрение чисто эмпирическое и позитивистское. Но Пирогов не мог искоренить в себе желания "взглянуть за кулисы эмпирической сцены". Он рассуждал так: каким бы предметом ни занимался человек, он
обязан прежде всего чистосердечно решить главный вопрос жизни: во что он верит? Но верить для сильного духом — значит верить в ничто. Он не мог ограничиться ни специализацией, ни материализмом, он искал нечто более светлое и высокое, ему нужны были твердые руководящие начала.
Вскоре Пирогов серьезно заболел. Болезнь послужила ком для того внутреннего поворота, который уже созревал в его душе. В нем пробудились религиозно-церковные настроения детства. Он счел это за призыв свыше. Пробудилась и веря бессмертие. В 1842 году в первый раз в жизни пришла мыс об уповании на Промысел Божий. В 38 лет от роду Пирогов впервые начал читать Евангелие.
Чтение Евангелия рассеяло его сомнения. "Читая его по вечерам, — пишет Пирогов в дневнике, — я засыпаю в умилении"
Вначале он боялся дотронуться до материальной, исторической стороны христианского учения, чтобы опять не впасть в сомнение.
В дневнике Пирогов пишет: "Сила и воля Божия для нас олицетворилась в появлении на свет Искупителя, в Его земной жизни, в Его делах, в Его беспредельной любви к человечеству, в откровении истинной жизни, к которой должно стремиться человечество и мыслью и делом".
В севастопольских письмах 1854-1855 гг. Пирогов вспоминает эти годы внутренних колебаний: "Безверие моей несчастной молодости, — пишет он, — побеждено верою и любовью. Без веры жизнь не в жизнь!"
В тот же период Пирогов пишет жене: "Пусть дети не сбиваются с правильной стези. Со мною это случилось в молодости, потому что сердце не было проникнуть благодатью".
Наука и религия, по мнению Пирогова, должны развиваться в содружестве. Вера в Бога как Источник жизни, Вселенский Разум нисколько не противоречит научным убеждениям.
"Человеческое "я" не есть продукт химических и гистологических элементов, — писал он, — но олицетворение Божественного Разума, в котором заключено все, что открывает или изобретает ум человеческий".
В итоге всей жизни, отданной науке, в результате ело пути исканий и размышлений Пирогов приходит к следующему убеждению: "Существование Верховного Разума, а следовательно, и Верховной Творческой Воли я считаю необходим неминуемым требованием моего собственного разума, так что если бы я даже хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума".
Пирогов не мог останавливаться и на чисто материалистическом
понимании человеческого тела: "Человеку дана возможность возвышать дух до управления телом и облагораживать материю до выработки свойства быть управляемой духом", —
писал он.
Жизнь на земле — подготовка к бессмертию. Пирогов верит только в бессмертие души, но и тела. "Так верить я обязан как христианин", - пишет он.
Пирогов призывал к тому, чтобы отличать истины, добываемые анализом и расчленением, от Истины, данной человечеству через веру и откровение. В подтверждение этой мысли он приводит слова Евангелия от Иоанна: "Закон дан Моисеем, благодать же и Истина произошли через Иисуса Христа". "Именно для современного христианина, — указывает Пирогов, — признание Божественной природы Спасителя должно быть краеугольным камнем его веры".
Обращение Пирогова было малопонятно его коллегам и современникам. Им казалось удивительным, что великий эмпирический ум в расцвете сил и гениальной научной деятельности мог быть занят серьезно религиозными вопросами и специально христианством. Современники были поражены той стойкостью и убежденностью, с какой Пирогов опровергал учение так называемой критической школы — Штрауса, Ренана и других, с которыми он был хорошо знаком. Они ждали, что великий ученый-эмпирист и в своей вере будет держаться берегов эмпиризма.
Им казалось, что и центральное ядро ее — факт Воскресения
из мертвых он будет обосновывать на эмпирических основах. По
этому поводу Пирогов пишет: "Ни одно из событий не вызывало
столько нападок со стороны сомневающихся, которые, истощив
все средства, остановились на мысли о галлюцинациях. Между
м> нет такого события в истории, которое было бы лучше
свидетельствовано.
Кровь и грязь, которыми мир не раз старался осквернить идеальную святость и чистоту христианского учения, стекали потоками назад на его осквернителей".
Пирогов глубоко возмущался и теми людьми, которые считают
необходимым скрывать свою веру и убеждения, оправдываясь тем,
что вера есть сила, действующая внутри души, и
незачем ее обнаруживать перед инакомыслящими. "Кроме своих
Мировоззрение Пирогова вырабатывалось постепенно, в процессе
тяжелой внутренней борьбы. Он сам считает, что прошел сложный и совершенно особый путь.
Вырос Пирогов в благочестивой семье, но сколько-нибудь серьезного религиозного воспитания не получил. У родителей он
видел глубокое уважение ко всем Таинствам веры и не притворное внешнее богопочитание, но священный трепет, который наполнял при этом душу ребенка, шел не извне, а из глубины его души.
Он сам свидетельствует о том, что живое религиозное чувство было присуще ему с детства и без религии он жить не мог. В семье никто не читал Евангелие, никто не объяснял пытливому ребенку смысла литургии, Символа веры, заповедей, молитв. Тем не менее до поступления в университет он ежедневно молился с большим вниманием и сердечным умилением.
В Московском университете он столкнулся с вольнодумством и отсутствием серьезного умственного и нравственного развития.
Пирогов весь отдался изучению анатомии и хирургии. Через много лет в своих воспоминаниях он писал, что в тот период он был безжалостен к страданиям: "Любви к людям и милосердия у меня тогда не было. Утоление страданий совершается двумя путями — сочувствием и лечением. Врач-христианин обязан утолять страдания обоими путями".
В то время, когда Пирогов был студентом, эти понятия были
ему чужды, и окружающие говорили о нем, что он "закоренелый
эгоист, холоден и без сердца". Когда Пирогов приехал в Герма-
нию в 1833 году, он склонялся к грубому материализму. Преж-
няя вера не удовлетворяла его, потому что он не был знаком ни
с Евангелием, ни с Посланиями апостолов и не понимал подлинного Духа христианства.
В 25 лет Пирогов колебался между пантеизмом и атеизмом,
которые навязывались ему извне, и блуждал в безвыходном хаосе.
В университете в то время господствовало мировоззрение чисто эмпирическое и позитивистское. Но Пирогов не мог искоренить в себе желания "взглянуть за кулисы эмпирической сцены". Он рассуждал так: каким бы предметом ни занимался человек, он
обязан прежде всего чистосердечно решить главный вопрос жизни: во что он верит? Но верить для сильного духом — значит верить в ничто. Он не мог ограничиться ни специализацией, ни материализмом, он искал нечто более светлое и высокое, ему нужны были твердые руководящие начала.
Вскоре Пирогов серьезно заболел. Болезнь послужила ком для того внутреннего поворота, который уже созревал в его душе. В нем пробудились религиозно-церковные настроения детства. Он счел это за призыв свыше. Пробудилась и веря бессмертие. В 1842 году в первый раз в жизни пришла мыс об уповании на Промысел Божий. В 38 лет от роду Пирогов впервые начал читать Евангелие.
Чтение Евангелия рассеяло его сомнения. "Читая его по вечерам, — пишет Пирогов в дневнике, — я засыпаю в умилении"
Вначале он боялся дотронуться до материальной, исторической стороны христианского учения, чтобы опять не впасть в сомнение.
В дневнике Пирогов пишет: "Сила и воля Божия для нас олицетворилась в появлении на свет Искупителя, в Его земной жизни, в Его делах, в Его беспредельной любви к человечеству, в откровении истинной жизни, к которой должно стремиться человечество и мыслью и делом".
В севастопольских письмах 1854-1855 гг. Пирогов вспоминает эти годы внутренних колебаний: "Безверие моей несчастной молодости, — пишет он, — побеждено верою и любовью. Без веры жизнь не в жизнь!"
В тот же период Пирогов пишет жене: "Пусть дети не сбиваются с правильной стези. Со мною это случилось в молодости, потому что сердце не было проникнуть благодатью".
Наука и религия, по мнению Пирогова, должны развиваться в содружестве. Вера в Бога как Источник жизни, Вселенский Разум нисколько не противоречит научным убеждениям.
"Человеческое "я" не есть продукт химических и гистологических элементов, — писал он, — но олицетворение Божественного Разума, в котором заключено все, что открывает или изобретает ум человеческий".
В итоге всей жизни, отданной науке, в результате ело пути исканий и размышлений Пирогов приходит к следующему убеждению: "Существование Верховного Разума, а следовательно, и Верховной Творческой Воли я считаю необходим неминуемым требованием моего собственного разума, так что если бы я даже хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума".
Пирогов не мог останавливаться и на чисто материалистическом
понимании человеческого тела: "Человеку дана возможность возвышать дух до управления телом и облагораживать материю до выработки свойства быть управляемой духом", —
писал он.
Жизнь на земле — подготовка к бессмертию. Пирогов верит только в бессмертие души, но и тела. "Так верить я обязан как христианин", - пишет он.
Пирогов призывал к тому, чтобы отличать истины, добываемые анализом и расчленением, от Истины, данной человечеству через веру и откровение. В подтверждение этой мысли он приводит слова Евангелия от Иоанна: "Закон дан Моисеем, благодать же и Истина произошли через Иисуса Христа". "Именно для современного христианина, — указывает Пирогов, — признание Божественной природы Спасителя должно быть краеугольным камнем его веры".
Обращение Пирогова было малопонятно его коллегам и современникам. Им казалось удивительным, что великий эмпирический ум в расцвете сил и гениальной научной деятельности мог быть занят серьезно религиозными вопросами и специально христианством. Современники были поражены той стойкостью и убежденностью, с какой Пирогов опровергал учение так называемой критической школы — Штрауса, Ренана и других, с которыми он был хорошо знаком. Они ждали, что великий ученый-эмпирист и в своей вере будет держаться берегов эмпиризма.
Им казалось, что и центральное ядро ее — факт Воскресения
из мертвых он будет обосновывать на эмпирических основах. По
этому поводу Пирогов пишет: "Ни одно из событий не вызывало
столько нападок со стороны сомневающихся, которые, истощив
все средства, остановились на мысли о галлюцинациях. Между
м> нет такого события в истории, которое было бы лучше
свидетельствовано.
Кровь и грязь, которыми мир не раз старался осквернить идеальную святость и чистоту христианского учения, стекали потоками назад на его осквернителей".
Пирогов глубоко возмущался и теми людьми, которые считают
необходимым скрывать свою веру и убеждения, оправдываясь тем,
что вера есть сила, действующая внутри души, и
незачем ее обнаруживать перед инакомыслящими. "Кроме своих
внутренних неприкосновенных убеждений, тщательно сохраняемых в скинии души, — говорил он, — надо еще быть вооруженным доводами ума и науки, чтобы развить свои убеждения перед неверующими и маловерующими. Это наш долг. Я считаю недостаточным затыкать уши и молчать, когда слышишь возражения и нападения. Не так действовал Спаситель. Не так действовали евангелисты и апостолы!"
3. ВОПРОСЫ ЖИЗНИ
3. ВОПРОСЫ ЖИЗНИ
ВОПРОСЫ ЖИЗНИ
Воспитанием молодого поколения Пирогов начал интересоваться задолго до выхода в свет его первой и самой значительной педагогической работы "Вопросы жизни".
К.Д. Ушинский в своей статье "Педагогическое сочинение Н.И. Пирогова" писал: "Н.И. Пирогов первый у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики, но глубочайший вопрос человеческого духа".
Для того, для кого, как для Ушинского и Пирогова, вопросы воспитания суть глубочайшие вопросы человеческого духа, воспитание неотъемлемо от вопросов о достоинстве и назначении человека.
Критикуя философские работы Пирогова, Ушинский указывал на то, что в них нет единой системы, иногда даже нет внешней связи, но зато есть такая глубокая внутренняя связь, которую редко можно встретить в систематических сочинениях философов.
"Объединяет их то, — пишет Ушинский, — что все они вышли из одного богатого и поразительно деятельного духа, что особенно примечательно в такое время, когда разрозненность
души человеческой достигла последних пределов, когда в
одной
и той же голове вмещаются разнообразные, часто противоречащие друг другу взгляды и убеждения".
Статья "Вопросы жизни" в первом своем варианте была напечатана в 1856 году в "Морском сборнике", а вторая редакция появилась лишь в посмертном издании в 1887 году.
Статья "Вопросы жизни" зрела долго. В ней отразилась продолжительная, глубокая и искренняя духовная борьба, совершавшаяся в душе ее автора. Это одно из самых замечательных произведений русской литературы. Эта небольшая журнальная статья, написанная сто лет тому назад, не утратила глубокого
животрепещущего значения и для нашего современного читателя. (Нам кажется, что она в чем-то перекликается с письмом к генералу X. известного современного французского писателя-лётчика Антуана де Сент-Экзюпери.) Общее между этими статьями то,| что там и тут автор скорбит о том, что человек перестает быть человеком, и обращается с призывом вернуть
человеку его достоинство и истинный смысл его существования.
Призыв Пирогова звучит громче, смелее, определенней, чем у
Экзюпери.
Эпиграфом к первой редакции статьи "Вопросы жизни" является следующий диалог:
- К чему готовите Вы Вашего сына? — спросил меня кто-то.
- Быть человеком, — отвечал я.
- Разве Вы не знаете, — сказал спросивший, — что людей, собственно, нет на свете: это одно отвлечение, вовсе не нужное для общества? Нам нужны негоцианты, солдаты, механики, моряки, врачи, юристы, а не люди.
Правда это или нет?
Вот вопрос, который Пирогов ставит перед читателем.
Перенесемся в нашу эпоху второй половины XX века. Не внушают ли детям с ранних лет, что они должны стать трактористами, космонавтами, научными работниками (слово "ученый" у нас оставлено для торжественных случаев директорами предприятий и т.п.? Если бы кто-нибудь ответил на вопрос так, как Пирогов, его, конечно, сочли бы чудаком, идеалистом, не понимающим задач строительства современного нам общества. Кое-кто, возможно, и согласился бы с тем, что человеком быть надо т°же, но это приложится как-то само собой. А между тем, такой взгляд - более чем утопия.
Пирогов четко и смело ставит этот вопрос, связывая его с опросом о задачах воспитания и назначения человека. Читатель, который даст себе труд подумать, легко поймет, что мы стоим перед альтернативой:
1) Или воспитание (и образование как элемент воспитания) заботится только о внешнем, прикладном, забывая того внутреннего человека, который, как личность, проявляет себя во всех видах деятельности и недоразвитие которого сделает во многом бесплодной, даже вредной его общественную и профессиональную деятельность.
Воспитанием молодого поколения Пирогов начал интересоваться задолго до выхода в свет его первой и самой значительной педагогической работы "Вопросы жизни".
К.Д. Ушинский в своей статье "Педагогическое сочинение Н.И. Пирогова" писал: "Н.И. Пирогов первый у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики, но глубочайший вопрос человеческого духа".
Для того, для кого, как для Ушинского и Пирогова, вопросы воспитания суть глубочайшие вопросы человеческого духа, воспитание неотъемлемо от вопросов о достоинстве и назначении человека.
Критикуя философские работы Пирогова, Ушинский указывал на то, что в них нет единой системы, иногда даже нет внешней связи, но зато есть такая глубокая внутренняя связь, которую редко можно встретить в систематических сочинениях философов.
"Объединяет их то, — пишет Ушинский, — что все они вышли из одного богатого и поразительно деятельного духа, что особенно примечательно в такое время, когда разрозненность
души человеческой достигла последних пределов, когда в
одной
и той же голове вмещаются разнообразные, часто противоречащие друг другу взгляды и убеждения".
Статья "Вопросы жизни" в первом своем варианте была напечатана в 1856 году в "Морском сборнике", а вторая редакция появилась лишь в посмертном издании в 1887 году.
Статья "Вопросы жизни" зрела долго. В ней отразилась продолжительная, глубокая и искренняя духовная борьба, совершавшаяся в душе ее автора. Это одно из самых замечательных произведений русской литературы. Эта небольшая журнальная статья, написанная сто лет тому назад, не утратила глубокого
животрепещущего значения и для нашего современного читателя. (Нам кажется, что она в чем-то перекликается с письмом к генералу X. известного современного французского писателя-лётчика Антуана де Сент-Экзюпери.) Общее между этими статьями то,| что там и тут автор скорбит о том, что человек перестает быть человеком, и обращается с призывом вернуть
человеку его достоинство и истинный смысл его существования.
Призыв Пирогова звучит громче, смелее, определенней, чем у
Экзюпери.
Эпиграфом к первой редакции статьи "Вопросы жизни" является следующий диалог:
- К чему готовите Вы Вашего сына? — спросил меня кто-то.
- Быть человеком, — отвечал я.
- Разве Вы не знаете, — сказал спросивший, — что людей, собственно, нет на свете: это одно отвлечение, вовсе не нужное для общества? Нам нужны негоцианты, солдаты, механики, моряки, врачи, юристы, а не люди.
Правда это или нет?
Вот вопрос, который Пирогов ставит перед читателем.
Перенесемся в нашу эпоху второй половины XX века. Не внушают ли детям с ранних лет, что они должны стать трактористами, космонавтами, научными работниками (слово "ученый" у нас оставлено для торжественных случаев директорами предприятий и т.п.? Если бы кто-нибудь ответил на вопрос так, как Пирогов, его, конечно, сочли бы чудаком, идеалистом, не понимающим задач строительства современного нам общества. Кое-кто, возможно, и согласился бы с тем, что человеком быть надо т°же, но это приложится как-то само собой. А между тем, такой взгляд - более чем утопия.
Пирогов четко и смело ставит этот вопрос, связывая его с опросом о задачах воспитания и назначения человека. Читатель, который даст себе труд подумать, легко поймет, что мы стоим перед альтернативой:
1) Или воспитание (и образование как элемент воспитания) заботится только о внешнем, прикладном, забывая того внутреннего человека, который, как личность, проявляет себя во всех видах деятельности и недоразвитие которого сделает во многом бесплодной, даже вредной его общественную и профессиональную деятельность.
) Или воспитание должно исходить из развития внутреннего человека, и тогда его деятельность даст обильные зрелые плоды.
Наша современная школа, а в большинстве случаев семья, идет по первому пути.
Пирогов напоминает нам о необходимости иного, единстве правильного пути. Он говорит: "Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку".
Но и этого еще мало. Вслед за этим идет второй, не менее важный совет: "Дайте ему время и средства подчинить себе наружного (иными словами, научите его работать над собой бороться с собой и у вас будут инженеры, и моряки, и солдаты и юристы, а главное, у вас будут люди и граждане".
Каждому человеку при вступлении в жизнь свойственно задумываться над основными вопросами:
1. В чем состоит цель нашей жизни?
2. Какое наше назначение?
3. К чему мы призваны?
4. Чего мы должны искать?
Наличие этих вопросов является одной из основных черт, отличающих человека. Если он перестает о них думать и проверять себя — он перестает быть человеком.
Только два рода людей не задают себе этих вопросов при вступлении в жизнь, как отмечает
Пирогов. Во-первых, те, которые получили от природы жалкую привилегию на идиотизм, и, во-вторых, те, которые, подобно планетам, получив однажды толчок, движутся по силе инерции в данном им направлении.
Не без иронии Пирогов указывает на то, "что общество, к счастью, успело так организоваться, что оно для большой массы людей, само, без их сознания, задает и решает эти вопросы и дает этой массе, пользуясь силой ее инерции, известное направление, которое оно считает лучшим для своего благосостояния .
В результате этой инертности люди превращаются в толпу. Какие же взгляды господствуют в этой толпе? Они вдоволь разнообразны: одни едят, работают и развлекаются, при этом стараются не думать, другие стремятся приобретать знания, только преследуя практические цели.
Есть и такие люди, которые удовлетворены тем, что вертятся, как белка в колесе, и находят удовлетворение в том, что не имеют свободной минуты.
Иные ищут приятного.
Есть и такие, которые считают, что можно думать все что но, соблюдая приличия, надо говорить так, чтобы скрыть мысли. Играя такую роль, какая им выгоднее, они отделяют
теорию от практики.
Вce эти люди пытаются оправдать перед собой свою слабость и недостаток энергии.
Развитое чувство индивидуальности внушает нам отвращение
к этому движению по инерции. Надо "осмотреться", заглянуть в
себя. А если мы заглянем в себя, то увидим, что в нас сущест-
вуют как бы две половины: одна зовет нас к лучшему, другая —
к худшему. Быть человеком — значит победить в себе то, что
мешает существованию добра на земле: лень, страх, различные
страсти и немощи. Для этого надо отказаться от того, чтобы
жить ощупью, бессознательно, изо дня в день без руля и ветрил.
Человек — высшее звено на лестнице животного мира. Быть
человеком — значит воспитать в себе все лучшее, высшее, то, чем
является человек, — венец творения, созданный по образу и
подобию Божию. Надо любить добро, делать его, стремиться к
нему, пробудить в себе искру Божию.
Пирогов хорошо понимал, что все внешние дела человеческие не имеют в себе корня, если в основе их не лежит "внутреннее делание", если человек не учится изо дня в день в течение всей своей жизни познавать себя и трудиться над возделыванием поля своей души.
Привычка к самоанализу предохраняет от вредных увлечений, к одному и тому же предмету можно подойти с различных сторон. Так, например, во время забав и развлечений одно "я" веселится, а другое тоскует, разбивая причины веселья первого.
Для того, чтобы научиться работать над собой, необходимы Духовные упражнения: внимание и молитва. Неправильно думать, что эта внутренняя работа связана только с юношеским возрастом, она должна продолжаться до конца жизни, в противном случае человек будет жить уже только внешне, как бы механически, но подлинной жизненной силы он будет лишен.
Человек как личность всегда борется с самим собой и с
соблазнами современного ему общества. Он должен выдержать этот бой.
К этому должно подготовить его воспитание.
Что же такое личность человека?
Пирогов ясно и конкретно отвечает на этот вопрос.
Личность - это "я" человека, его тождество на протяжении всей жизни. Пережитое в любом возрасте человек относит к
Наша современная школа, а в большинстве случаев семья, идет по первому пути.
Пирогов напоминает нам о необходимости иного, единстве правильного пути. Он говорит: "Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку".
Но и этого еще мало. Вслед за этим идет второй, не менее важный совет: "Дайте ему время и средства подчинить себе наружного (иными словами, научите его работать над собой бороться с собой и у вас будут инженеры, и моряки, и солдаты и юристы, а главное, у вас будут люди и граждане".
Каждому человеку при вступлении в жизнь свойственно задумываться над основными вопросами:
1. В чем состоит цель нашей жизни?
2. Какое наше назначение?
3. К чему мы призваны?
4. Чего мы должны искать?
Наличие этих вопросов является одной из основных черт, отличающих человека. Если он перестает о них думать и проверять себя — он перестает быть человеком.
Только два рода людей не задают себе этих вопросов при вступлении в жизнь, как отмечает
Пирогов. Во-первых, те, которые получили от природы жалкую привилегию на идиотизм, и, во-вторых, те, которые, подобно планетам, получив однажды толчок, движутся по силе инерции в данном им направлении.
Не без иронии Пирогов указывает на то, "что общество, к счастью, успело так организоваться, что оно для большой массы людей, само, без их сознания, задает и решает эти вопросы и дает этой массе, пользуясь силой ее инерции, известное направление, которое оно считает лучшим для своего благосостояния .
В результате этой инертности люди превращаются в толпу. Какие же взгляды господствуют в этой толпе? Они вдоволь разнообразны: одни едят, работают и развлекаются, при этом стараются не думать, другие стремятся приобретать знания, только преследуя практические цели.
Есть и такие люди, которые удовлетворены тем, что вертятся, как белка в колесе, и находят удовлетворение в том, что не имеют свободной минуты.
Иные ищут приятного.
Есть и такие, которые считают, что можно думать все что но, соблюдая приличия, надо говорить так, чтобы скрыть мысли. Играя такую роль, какая им выгоднее, они отделяют
теорию от практики.
Вce эти люди пытаются оправдать перед собой свою слабость и недостаток энергии.
Развитое чувство индивидуальности внушает нам отвращение
к этому движению по инерции. Надо "осмотреться", заглянуть в
себя. А если мы заглянем в себя, то увидим, что в нас сущест-
вуют как бы две половины: одна зовет нас к лучшему, другая —
к худшему. Быть человеком — значит победить в себе то, что
мешает существованию добра на земле: лень, страх, различные
страсти и немощи. Для этого надо отказаться от того, чтобы
жить ощупью, бессознательно, изо дня в день без руля и ветрил.
Человек — высшее звено на лестнице животного мира. Быть
человеком — значит воспитать в себе все лучшее, высшее, то, чем
является человек, — венец творения, созданный по образу и
подобию Божию. Надо любить добро, делать его, стремиться к
нему, пробудить в себе искру Божию.
Пирогов хорошо понимал, что все внешние дела человеческие не имеют в себе корня, если в основе их не лежит "внутреннее делание", если человек не учится изо дня в день в течение всей своей жизни познавать себя и трудиться над возделыванием поля своей души.
Привычка к самоанализу предохраняет от вредных увлечений, к одному и тому же предмету можно подойти с различных сторон. Так, например, во время забав и развлечений одно "я" веселится, а другое тоскует, разбивая причины веселья первого.
Для того, чтобы научиться работать над собой, необходимы Духовные упражнения: внимание и молитва. Неправильно думать, что эта внутренняя работа связана только с юношеским возрастом, она должна продолжаться до конца жизни, в противном случае человек будет жить уже только внешне, как бы механически, но подлинной жизненной силы он будет лишен.
Человек как личность всегда борется с самим собой и с
соблазнами современного ему общества. Он должен выдержать этот бой.
К этому должно подготовить его воспитание.
Что же такое личность человека?
Пирогов ясно и конкретно отвечает на этот вопрос.
Личность - это "я" человека, его тождество на протяжении всей жизни. Пережитое в любом возрасте человек относит к
"- К чему готовите Вы Вашего сына? — спросил меня кто-то.
- Быть человеком, — отвечал я.
- Разве Вы не знаете, — сказал спросивший, — что людей, собственно, нет на свете: это одно отвлечение, вовсе не нужное для общества? Нам нужны негоцианты, солдаты, механики, моряки, врачи, юристы, а не люди."
Самое поразительное в истории человеческого общества, что ему действительно не требуются ЛИЧНОСТИ (ГРАЖДАНЕ). Есть очень много словоблудия на эту тему, но никакой руководитель любой страны не пойдет на воспитание ЛИЧНОСТЕЙ в системе образования. Такими личностями нельзя будет управлять.
- Быть человеком, — отвечал я.
- Разве Вы не знаете, — сказал спросивший, — что людей, собственно, нет на свете: это одно отвлечение, вовсе не нужное для общества? Нам нужны негоцианты, солдаты, механики, моряки, врачи, юристы, а не люди."
Самое поразительное в истории человеческого общества, что ему действительно не требуются ЛИЧНОСТИ (ГРАЖДАНЕ). Есть очень много словоблудия на эту тему, но никакой руководитель любой страны не пойдет на воспитание ЛИЧНОСТЕЙ в системе образования. Такими личностями нельзя будет управлять.
Похожие темы:
Оставить комментарий
phildar
В.Я. Василевская*Н.И. ПИРОГОВ И ВОПРОСЫ ЖИЗНИ
ВВЕДЕНИЕ
Каждый образованный человек в России знает Н.И. Пирогова В Москве имеются институты, клиники имени Пирогова. Его именем названы две московские улицы. На одной из них стоит памятник ему.
Пирогов, его жизнь и деятельность не стали только достоянием истории. Их значение для современности, в частности для молодого поколения, отмечают все статьи и книги, посвященные Пирогову. В одной из последних книг издания Академии мы находим следующую характеристику Пирогова: "Гениальный врач, мыслитель и замечательный педагог, Пирогов обладал исключительной духовной одаренностью. Все свои силы, свои огромные познания, приобретенные упорным целенаправленным трудом, Пирогов отдал Родине. Такие люди, как Пирогов, не отходят в прошлое, их жизнь, их мысли и искания остаются как духовное завещание грядущим поколениям.
Задачей данной работы является ознакомление читателя (и прежде всего молодого читателя) с тем, как жил и мыслил этот замечательный человек, как он ставил и разрешал основные воп-росы жизни и что он имел в виду, обращаясь к молодежи, каждому юноше и каждой девушке с призывом: "Везде ищи будь человеком".
1. КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ ПИРОГОВА
Николай Иванович Пирогов родился 13 ноября (ст. стиля; года в Москве в семье чиновника.
12 лет он проходил курс наук дома под руководством приглашенных учителей, в основном студентов Московского университета.
Пирогов всегда тепло и с благодарностью вспоминал о своем детстве.
В "Дневнике старого врача" он пишет: "Детство оставило по себе самые приятные воспоминания". Наиболее глубокий след в душе Н.И. Пирогова — от общения с няней Екатериной Михайловной. "Все существо этой женщины, — пишет он в своем дневнике, — было насквозь пропитано любовью к нам, детям. Я иногда не слыхал от нее грубого или резкого слова. Мораль ее была проста и всегда трогательна, потому что исходила из любящей души: "Не делай этого, — говорила она, — Бог не велит так делать, грешно" — и ничего больше!"
Эта простая, ясная и незыблемая мораль легла в основу нравственного развития Пирогова.
12-ти лет он поступил в частный пансион, но не мог окончить его из-за недостатка средств у родителей.
По совету декана медицинского факультета проф. Мухина Пирогов начал усиленно готовиться в университет и в 1824 г. в возрасте 14 лет блестяще выдержал вступительные экзамены и был зачислен студентом медицинского факультета Московского университета.
По окончании университета он был направлен за границу для подготовки к профессорской деятельности по хирургии.
23-х лет Пирогов защитил докторскую диссертацию и выдержал
экзамен на степень доктора медицины. За отсутствием свободных
вакансий на родине Пирогов в течение ряда лет был вынужден
работать в Германии и только в 1841 году переехал в Петербург,
где получил кафедру в Медико-хирургической академии. Там он
проявил себя как талантливый хирург и ученый и вместе с тем как
общественный деятель и педагог. Университет был для него не только
местом подготовки специалистов, но и воспитательным учреждением
Он боролся за то, чтобы каждый профессор обладал высокими
качествами как в научном, так и в нравственном отношении.
Он решительно выступал против кандидатуры лиц, не обладавших
этими достоинствами. Все это вызывало нападки и преследования.
Несмотря на это, Пирогов не оставлял академию до начала Севастопольской
войны. Выдающийся хирург своего времени, он считал
своим нравственным долгом отправиться на театр военных действий.
По его личной просьбе его направили в Севастополь во главе
общины медицинских сестер для помощи больным и раненым.