статья так себе - теоретически очень плоская - тема не раскрыта
это ликбез, как и написано во вводном абзаце. "раскрыть" тему психозов в пределах одной статьи вообще невозможно.
абсолютно любую тему можно раскрыть в пределах одной статьи 
реальная тематика, но ответы случайны
реальная тематика, но ответы случайны
ответы случайны?
шизофрения - это психоз?
нет, шизофрения гораздо более сложное понятие. психоз - по сути не болезнь, а синдром. психотические симптомы могут быть при шизофрении и при многих других заболеваниях - старческом слабоумии, болезни Альцгеймера и пр.
спасибо
Классная тема. Пости дальше, всегда интересно послушать компетентного чела.
Ну, прямо-таки мои слова.
лучше о неврозах!
постараюсь сделать сегодня вечером о неврозах
про лечение агорафобий поподрбнее, плиз если можно
Завидую тем, кто с этим не сталкивался....Потому что сама конечно страдала довольно длительное время, пока не начала укреплять нервную систему. Выручил эваларовский литий хелат.Кстати это прекрасный аналог айхербовским препаратам. Тут хорошая для усвоения форма и нет побочек на ЖКТ. Покупала в интернет-магазине фитомаркет.
Похожие темы:
Оставить комментарий
anikanich
Этим маленьким эссе открываю серию публикаций на тему психического здоровья и психиатрии - мой давний конёк. Это всего лишь небольшой ликбез о том, что представляют собой психозы - серьезные расстройства психической деятельности с грубым искажением восприятия и оценки окружающего мира, согласно классическому определению - и не более того, это введение. Дальнейшие публикации будут более глубоки и интересны.Для интересующихся - превосходная библиотека (в том числе труды классиков психиатрии)
на сайте НЦПЗ РАМН
послушайте еще программу Гордона "Бред величия", местами весьма занятно - ее можно взять у Цепеша ftp://elib.hackers/pub/data/Gordon/audio/
О том, что такое психоз
Представим себе, что наша психика — зеркало, задача которого — как можно точнее отражать реальность. Мы судим о реальности именно с помощью этого отражения, ведь никакого другого способа у нас нет. Мы сами — тоже часть реальности, поэтому наше «зеркало» должно правильно отражать не только окружающий нас мир, но и нас самих в этом мире. Если зеркало цело, ровно, хорошо отполировано и чисто, мир отражается в нем правильно (не будем придираться к тому, что никто из нас не воспринимает реальность абсолютно адекватно, а также выяснять, что такое реальность — это совсем другая проблема).
Но что произойдет, если зеркало испачкается, или покривится, или разобьется на куски? Отражение в нем более или менее пострадает. Это «более или менее» очень важно. Суть всякого психического расстройства заключается в том, что больной воспринимает реальность не совсем такой, какая она есть на самом деле. Степень искажения реальности в восприятии больного определяет — психоз у него или более легкое болезненное состояние.
К сожалению, не существует общепринятого определения понятия «психоз». Всегда подчеркивается, что главный признак психоза — серьезное искажение реальности, грубая деформация восприятия окружающего мира. Картина мира, представляющаяся больному, может настолько сильно отличаться от действительности, что говорят о «новой реальности», которую создает психоз. Даже если в структуре психоза нет расстройств, прямо связанных с нарушениями мышления и целенаправленного поведения, высказывания и поступки больного воспринимается окружающими как странные и нелепые; ведь он живет в «новой реальности», которая может не иметь ничего общего с объективной ситуацией.
В искажении реальности «повинны» феномены, которые никогда и ни в каком виде (даже в намеке) не встречаются в норме. Самые характерные из них — бред и галлюцинации; они участвуют в структуре большинства синдромов, которые принято называть психозами. Одновременно с их возникновением утрачивается способность к критической оценке своего состояния; проще говоря, больной не может допустить мысль, что все происходящее ему только кажется. «Грубая деформация восприятия окружающего мира» возникает потому, что «зеркало», с помощью которого мы о нем судим, начинает отражать явления, которых в нем нет. Что это за явления?
Начнем с более простого (точнее, с того, что легче объяснить) — с галлюцинаций. Ученик Пинеля Жан-Этьен-Доминик Эскироль (1772-1840) писал, что галлюцинант — это человек, который уверен, что он воспринимает некие образы, хотя на органы его чувств не действуют объективные раздражители, которые могли бы служить причиной возникновения этих образов. Как ни удивительно, со времен Эскироля лучшего определения не появилось.
Есть множество самых детальных описаний галлюцинаций, но общепринятого определения нет (заметим, что и Эскироль писал не о галлюцинациях, а о галлюцинанте, то есть о том, кто испытывает галлюцинации). Самым главным в определении Эскироля был акцент на отсутствии объективных раздражителей, действие которых можно было бы связать с возникновением галлюцинаторного образа. Этим галлюцинации отличаются от всем известных (многим — по собственному опыту) иллюзий, при которых нечто реальное воспринимается не так.
Галлюцинации в норме не встречаются никогда. Галлюцинаторный образ возникает не вместо того, который отражает реальность, а независимо от него. В полной тишине (или на фоне обычных звуков) больной слышит приказы, угрозы, комментарии. На фоне обычных предметов больной видит несуществующие фигуры или целые сцены. Галлюцинации могут касаться всех органов чувств; в соответствии с этим они называются слуховыми, зрительными, обонятельными, осязательными и вкусовыми. Легко себе представить, насколько сильно галлюцинации могут исказить для больного реальность. Ведь галлюцинаторные образы для него абсолютно достоверны, больной не испытывает никаких сомнений в истинности их существования!
Психиатры до сих пор дискутируют — могут ли галлюцинации возникать при ясном сознании. Большинство считает, что да, могут. Действительно, очень часто состояние больного, испытывающего галлюцинации, не имеет обычных признаков нарушенного сознания: человек сохраняет способность ориентироваться, с ним можно беседовать, он отлично помнит все, что с ним происходило и происходит. Однако некоторые психиатры — преимущественно французские — возражают. Дело в том, говорят они, что существуют галлюцинации и вне психического расстройства, в частности, зрительные галлюцинации у слепых (они возникают вследствие патологии органа зрения, а не психики). При таком состоянии люди прекрасно отдают себе отчет о том, что с ними происходит, они понимают, что возникающие у них образы им только кажутся. Вот в этом случае, — говорят французские психиатры, — сознание действительно сохранено, оно ясно.
Теперь о том, что такое бред. То, что имеют в виду психиатры, говоря о бреде, имеет очень мало общего с бессвязным бормотанием человека в жару или в беспамятстве. Это совсем другое расстройство, мы его здесь обсуждать не будем. Бред в точном, профессиональном понимании этого термина — некая идея, имеющая для больного большое значение, и, несомненно (с его точки зрения справедливая. В учебниках психиатрии обычно пишут, что идея эта, во-первых, не соответствует действительности, а во-вторых, «не поддается коррекции» (т. е. убедить больного в его неправоте невозможно).
Последнее утверждение абсолютно правильно, а вот первое страдает некоторой неточностью. Для того чтобы легче понять, в чем тут дело, лучше начать со второго, совершенно точного, утверждения. Внешне бредовая идея часто очень похожа на удивительное ддя окружающих заблуждение, В самом деле: вполне вроде бы разумный человек, прекрасно все понимающий и легко обо всем беседующий, вдруг (стоит только затронуть «больную» тему) несет совершенно очевидную для всех чушь. Первый импульс всякого собеседника — похлопать его по плечу и сказать «Послушайте, что вы такое говорите! Это же полная ерунда, потому-то и потому-то». Далее следуют неопровержимые, с точки зрения собеседника, аргументы. Эти аргументы никогда никакого эффекта не имеют; однако убедиться в том, что они и не могут его иметь, было не так-то легко. Очень долго казалось, что болезнь заключается вроде бы в том, что человек становится уж слишком упрямым, настолько, что обычные аргументы делаются недостаточно убедительными.
По-видимому, последняя отчаянная попытка подобрать «хороший» аргумент относится к началу XX века. Тогда только что изобрели общий наркоз, В одной из психиатрических больниц лежала больная, утверждавшая, что у нее в животе живет змея. Ей пообещали эту змею извлечь. Больную привезли в операционную, дали наркоз, рассекли кожу на животе, потом наложили швы. Разумеется, убитую змею приготовили заранее.Когда пациентка проснулась, ей показали змею. «Вот она, — сказали пациентке. — Ты можешь быть теперь совершенно спокойна, змеи в тебе больше нет». Пациентка была счастлива, доктора — тоже. Это общее счастье продолжалось несколько дней. Потом больная в отчаянии сказала: «Вы не заметили там змеенышей...»
Аргументов, способных убедить бредового больного, что он заблуждается, не существует. Почему? Поскольку ошибка — это результат неправильной интерпретации реальности, ее можно исправить. Ведь наши аргументы — тоже элемент реальности, поэтому и заблуждение, и аргументы расположены «в одном и том же пространстве», они пособны «контактировать», и возможность исправить ошибку зависит только от убедительности аргументов (и, конечно, от степени упрямства заблуждающегося).
Бред — явление совершенно другого происхождения. К. интерпретации окружающего он не имеет никакого отношения; он возникает вовсе не потому, что человек что-то как-то не так истолковал или воспринял. Бред — проявление болезни, результат работы ее биологического механизма. Избыток сахара в крови больного сахарным диабетом возникает не потому, что он съел кусок торта; в его организме вырабатывается недостаточно инсулина. Мы, к сожалению, не знаем, какие биологические процессы порождают бред, но нет сомнений, что именно они лежат в его основе. Поэтому бредовая идея и аргументы, выдвигаемые при споре с больным, оказываются в «непересекающихся плоскостях». Они просто не могут взаимодействовать друг с другом, и именно поэтому (а вовсе не из-за упрямства пациента или из-за нашей интеллектуальной беспомощности) переубедить больного нельзя.
Теперь о том, почему не вполне точно утверждение, что бредовая идея «не соответствует действительности».
Обучаясь психиатрии, студенты часто делают типичную ошибку. Они думают, что нужно проверить, соответствует ли действительности та идея, которую высказывает больной. Если не соответствует, значит, это бред, а если соответствует, то нет. Конечно, распознают бредовую идею совсем не так. Во-первых, если бредовая идея правдоподобна, ее соответствие действительности чаще всего весьма затруднительно проверить (представьте себе, например, что пациент высказывает идеи ревности). Во-вторых, что самое главное, проверять это не имеет смысла: поскольку, как мы теперь знаем, бредовая идея не имеет отношения к действительности, она случайно может ей и соответствовать. От этого идея не перестанет быть бредовой.
Бред бывает разным по содержанию. В зависимости от этого говорят о бреде ревности, бреде преследования, бреде отравления, бреде величия и так далее. Кроме того, бред различают по степени его правдоподобности (в зависимости от этого говорят об обыденном, нелепом, фантастическом бреде и по степени логичности бредовых построений (в зависимости от этого говорят о систематизированном или отрывочном бреде). Каким бы ни был бред, легко себе представить, в какой сильной мере нарушена картина мира у больного. Она нарушена еще сильнее в связи с тем, что бред и галлюцинации очень и очень часто возникают в рамках одного и того же состояния.
Помимо бреда и галлюцинаций, в структуре психоза возникают и другие симптомы. Некоторые из них связаны с нарушениями ориентировки, и больной неправильно оценивает где он находится, утрачивает способность верно судить о времени. Другие проявляются в том, что нарушается последовательность в мышлении, а следовательно, и в речи. Третьи нарушают возможность целенаправленно управлять своими движениями: их становится или слишком много, и тогда поведение больного превращается в хаотическое возбуждение, или, наоборот, слишком мало, вплоть до того, что больной может оказаться застывшим.
Итак, психоз — болезненное состояние, которое определяется возникновением никогда не встречающихся в норме симптомов, чаще всего — бреда и галлюцинаций. Они приводят к тому, что реальность в восприятии больного очень сильно отличается от объективного положения вещей. Психоз сопровождается расстройством поведения, иногда очень грубым. Оно может зависеть и от того, как больной представляет себе ситуацию, в которой он находится (например, он может спасаться от мнимой угрозы и от утраты способности к целесообразной деятельности.